СССР. Читает автор, мальчик семи лет.
В то далекое зимнее утро мама сказала мне:
– Сынок, как ты относишься к тому, штобы паучаствовать в
городских соревнованиях лыжников в возрастной катигории от семи до девяти лет?
– Положительно, – ответил я маме. – Тем более лыжы у меня есть. Как раз за пару дней до этава мне купили замичательные деревянные лыжы. Красные. Название не вспомню сийчас, но точно помню, што на них был изображон Волк из мультфильма про «Ну погоди». Отец сделал мне на них крепления из резинок, штобы можно было катаца прямо в валенках и смазал спицыальной мазью, которая была похожа на шоколадный батончик. Я даже попробовал откусить кусочек, но вкус у мази оказался сафсем не шакаладный, а горький-пригорький с отвратитильным еловым привкусом. “Гавно, а не мазь”- подумал я, а сам улыбнулся и сказал:
– Отличная мазь, папа!
– Скользить будут, што твой песдетс- сказал отец и залихвацки подмигнул мне правым глазом.
В тот же день чюдесные лыжы были опробованы во дворе и висьма успешно. Правда я пару рас лофко наибнулся, но это ж хуйня, не больно падать сафсем, в пехоре-то. Зато сразу видно- скользят. Паэтому к перспективе паучаствовать в гарадских соревнованиях я относя с энтузиазмом.
– Мама, я же их всех там парву, как стаю прамакашек- сказал я маме.
– У меня же к лыжам талантище.
– Ах ты мой скромняшка- умилялась мама.
В общем к двинадцати часам мы уже были в гарадском парке культуры, где всех жилающих потягаца в лыжном спорте записывали в спицыальную титрадку и выдавали тряпошный номер, каторый надо было привязывать по бокам виревочками. Мне дастался номер двацать один.
– Двацать один – мы пабедим!- сымпровизировала на ходу мама.
– Двацать один – говна поедим!- весело атазвался чей-то чужой родитель. Я пагразил ему лыжной палкой: иш ты, шутник какой выискался. Щас типо ничаяно ткну палкой в глаз- будеш знать, говноед хуев. Рядом гатовились к забегу другие рибята. У бальшинства из них лыжы были не диривянные, а дешовые- пластикавые. без волка. Зато с надписью “Fisher” на англицком языке.
– Фишер, это в преводе рыбак,- сказала мне мама.
– Какие же придурки эти мальчишки- сказал я.
– Зачем им рыбацкие лыжы?
Мы ж не на рыбалку сабрались, а на гонку. А поодивались – то как, фраера: адни ширстяные костюмы, какие-то сафсем несирьезные ботинки, каторые к лыжам пристегиваюца, да шапочки с неприличным названием “петушки”. Разве они не видят, што зима на дваре? Холодно ведь до опиздинения. Рыбаки, бля. Модники нахуй.
То ли дело я: на ногах – штаны-комбез, туловище надежно защищино от морозов и ветров пехорой, на галаве – кроличья шапка на ризиночке, на руках – михавые рукавицы (тоже на резинке, штоб не проебал). Ну и валенки канешно. Я ж не рыбак. Я нармальный. Все канкуренты ахуеть как сасредоточенно надрачивали сваи лыжы своими мазями-шакалатками и косились на миня, а те кто стоял подальше, тыкали в маю сторону пальцами и хихикали.
“Смейтесь, смейтесь, рыбаки ебаные”- подумал я.
– “Хорошо ебется тот, кто ебется последним” – и попытался самастаятильно завязать номерок. Этот номер у меня не прошол, пришлось задействовать маму.
Наконец появился толстый мужык с пистолетом.
– Ща он подстрелит хохотунов сраных, – абрадовался я, но мужык ни в каво стрилять не стал, а выстраил всех участникав, включая миня вдоль нарисованной красной краской полоски и сказал:
– Объявляется забег на трикилометра среди участникав от семи до девяти лет. Старт – после сигнального выстрела. На старт, внимание, марш! – и выстрелил в небо. Все рыбаки ломанулись впиред. Я же немношко протупил и оказался позади всех.
“Ничиво”- падумал я-“Сейчас они посдыхают и замерзнут и я их всех сделаю”- и прибавил хода. Но рыбаки все никак не сдыхали, а все дальше и дальше удалялись от меня.
– Лыжню! лыжню!- яросно кричали они.
Зато внезапно сдох я. В пехоре мне вдрук стало очень жарко, голова тоже вспотела, хотя на улице был зверский мороз, а валенки пастаянно выскальзывали из резинок. Вскоре я потерял из виду паследнего из рыбаков. “иш ты, какие шустрые”- подумал я.
– “ничиво, скоро сдохнете”- и попытался прибавить скорости, но тут у миня вдруг сбилось дыхание и закалоло в боку. Я остановился и стал ждать, кагда придет второе дыхание. Второе не приходило, оставалось первое. Хуевое такое первое.
Постояв немного для приличия я потихоньку попиздовал дальше. Хули стоять-то. Тем более, пока я стаял, то изрядно замерс, а стикающиий с ебла пот застыл на шапке мелкими сасульками. Пройдя еще метров сто я абнаружыл развилку. Куда идти налево, или направо я не знал и попиздошил налево. Я всегда, если чо, хожу налево. иду значит ниторопливо так, жду когда впереди покажеца первый сдохнуфший рыбак. Хуюшки! Съебались падлы- “Ну и хуй с вами, идиеты”- думаю. “Зато так здоровски, как я, никто из вас Гитлера из пластилина не слепит. и к математике у меня способности есть. А бегать на сраных лыжах бальшова ума не надо. Беги себе и беги.
Тут мне вдруг приперло посрать. А посрать на лыжах ой как непросто. Тем более, кагда ты в комбезе. У нас один мальчик со смишной фамилией Рокахулин попытался как-то в таком камбезе поссать. Результат получился плачевный- нассал себе в лицо. С тех пор мы с ним больше не дружили, с обоссаным-то. Он обижался, даже плакал, а мы шутили над ним. “Это слезы”- спросим- “или саки?”.
Такая вот петрушка. А представляете как в этом комбезе среца? В общем пришлось мне снять пехору, стянуть этот ебаный комбез и сесть срать прямо на лыжню. Получилось все ахуеть как нелофко – я насрал себе на лыжы. К тому же бумашку для подтирания жоппы мама мне положыть в карман не догадалась. Так что вытирал я жоппу снегом. Очень неприятно вытирать жоппу снегом- такое ащущение, как будто тебя начинает ебать снигавик. или снежный челавек какой. Нет сынок, это фантастика. Пока я срал, на развилке вдрук появился мужык в блистящем спорткастюме, спицыальных ачках и на лыжах. Если б я хуячил на такой скорости, я давно бы низложыл всех рыбаков к ебеням.
– Лыжню, блядь!- заорал мужык.
Я, как был, с голой жопой, попробовал спрыгнуть с лыжни, но запутался в штанах и рухнул на бок. Гавно соскользнуло с лыж и угодило в лыжню. Мужык сваими беласнежными лыжами как въедет в гавно!
– Ах ты засранец мелкий!- кричит.- Уебыш бля! Ты чо вабще делаеш на взрослой трассе? Пиздуй атсюда!- и пребольно ткнул миня в голую жопу лыжнай палкой, а патом почесал дальше. А я ему вслед кинул гавняный снежок, каторым вытирал жопу. Попал. Сам же атчистил снегом лыжы от гавна, натянул штаны и пехору и попиздил дальше.
Чириз несколько минут я напаролся на ище одну развилку. Свирнул налево, кудаж еще. Хуячу значит, хуячу, вдуг бац! Что я вижу! Финиш, бля! Толстый мужык, мама, родители придурашных рыбаков. Ура! А сзади кто-то пыхтит. Абернулся- а это один из рыбакоф меня настигает, самый шустрый каторый. “Ну уш хуй”-думаю, да как вьебу вперед. Сам ат сибя такой прыти не ажидал. и втарое дыхание аткуда-то появилось. Вобщем не дагнал миня рыбак. Я опиридил ево на адин метр.
– Ур-ра-а!- закричала мама- Двацать один- мы победим!
– Надо жэ, на деревяшках и -первый.- удивился толстый мужык.
– Да еще и в валенках. Кстати, от кого это так гавном несет?
– Не ебет, -гаварю, – давайте свой приз ебучий и я пашол.
– А то скушно с вами, лошками, саревнаваться.
– Пиздуйте лучше на рыбалку, может хоть там у вас чево палучица.
– Что-то я не припомню, что-бы он миня абганял,- сказал тот мальчик который так и не смог миня дагнать и палучил пачетное втарое место.
– Срезал! Он срезал!
Я ничиво не стал ему гаварить, а просто, как бы ничаянно ткнул его палкой в пах, ат чево он лофко слажился, как складной ножык “Белка” и притих, а сам пашол к толстому за призом. Приз был гавеным- шахматы.
“На хуя мне эти ебаные шахматы?”- падумал я- “У меня уже дома есть одни, сафсем еще не старые”, но шахматы взял, а, впослетствии падарил их адному лошку на день ражденья. Так же на мае имя выписали грамату, типа чемпиён и все такое. Патом я ее повесил на стене, где ана висела до самого дисятова класса.
– Как я их фсех!- гордо сказал я маме.
– Я знала, што ты пабедишь сынок. Ты же у меня самый-самый.- ответила мама.
Я взвалил на плечи лыжы, мы взялись за руки и попиздили дамой. Позади группа рыбаков пыталась што-то доказать толстому мужику, но нам на них было насрать. Хуй бы я им што отдал, пидарасам. Пускай сначала на лыжах катаца научаца как следует.
А к лыжам, кстати, я после этава случая савершенно ахладел. Увлекся ананизмом.
Конец.